Свободной душе начинает, наконец,
уясняться загадка великого разрыва:
ты должен был стать господином над самим собою
Ницше 1980 II, 20
Духовной основой любого сообщества следует признать традиционное мировоззрение и знание древних. Для чего-то ум сохраняет знание древних на протяжении тысячелетий. Значит, оно для чего-то нужно, если согласиться с мыслью, что все действительное разумно и все разумное действительно, то есть рано или поздно разумное становится реальностью. Но для того, чтобы ответить на этот вопрос, следует, видимо, принять во внимание характер “как бы двойного бытия”, чтобы не принимать видимое за сущее. Все имеет две природы, неявленную и явленную, вечную и преходящую, небесную и земную. В первой, небесной природе, все вещи едины, во второй, земной, различны и преходящи. И очень важно понять, как соотносятся два уровня Бытия, чтобы не принять временное за вечное, часть за целое. Живя в этом мире, не забывать, что существует мир иной, невидимый, но истинно-сущий, хотя называют его по-разному. И как бы человек ни отводил от него глаза, ибо знание истинно-сущего требует немалых душевных усилий, оно все равно о себе напомнит и обяжет человека жить в согласии с ним, с извечными и благими законами Бытия, если он не хочет выпасть из него окончательно.
Оттого мудрецы древности и делали упор на этом различии. Люди склонны считаться лишь с тем, что доступно зрению и слуху и из чего они могут извлечь, как им кажется, непосредственную для себя пользу. Но, с точки зрения предков осетин, в этом и кроется причина напастей, ибо человек сам обрекает себя на зависимость от тех ощущений, которые порабощают его душу. Пребывая в мире иллюзий, зацикленный на внешних вещах, человек забывает дорогу к себе и вместо «иметь, чтобы быть» впадает в дурную бесконечность жажды: «быть, чтобы иметь», утрачивает свою человеческую сущность. В этом и заключена цепь причинности: из неведения возникают очертания. Из санскар возникает сознание. Из сознания возникает имя и форма. Из имени и формы возникают шесть областей, сопряженных с органами чувств. Из шести областей возникает соприкосновение. Из соприкосновения возникает ощущение. Из ощущения возникает жажда. Из жажды возникает привязанность; из привязанности — становление; из становления — рождение; из рождения — старость и смерть, скорбь, страдание, стенание.
Чтобы избавить человека от страданий в поиске самого себя нужно открыть для него четыре благородные истины. 1. Жизнь есть волнение мыслей (психофизических элементов, из которых состоит все сущее). Волнение мысли или суетные мысли не дают проникнуть изначальному Свету. Но это и не отрицание жизни как таковой: это отрицание неправильного образа жизни, неистинных связей и представлений, обрекающих человека на зависимость. Живя в неведении, человек сам обрекает себя на слепоту, засоряет свое сознание клешами (ментальные функции: гнев, злоба, зависть, суетность). То есть слепота или глухота— не столько страдание (страдание ведет к очищению), сколько суетные желания, порабощающие человека, хотя чаще всего он не отдает себе отчета, что живет в дисгармонии с миром, в несвободе, все более запутываясь в непонимании.
Вторая истина: мысль имеет причину, то есть не изначальна, вторична. Но все, имеющее причину, возникающее, подвержено исчезновению. Не подвержено исчезновению лишь то, что не имеет причины, не возникает и не исчезает. Значит, можно избавиться от зависимости, стать свободным. Такова третья истина. И есть путь освобождения: это благородный восьмеричный Путь: это правильный взгляд, правильное намерение, правильная речь, правильное дело, правильный образ жизни, правильная устремленность, правильная сосредоточенность, правильная концентрация . Тогда и появляется истинное видение вещей, успокоение, благодаря которому ум постигает изначальную Мудрость, которая едина с Вселенским Пониманием. Человек выходит из порочного круговорота бытия, переправляется на тот берег, достигает блаженного покоя – уверенности в себе.
Человек спасая себя, спасает всех. И в этом его высшее назначение, та Истина, которая ждет своего часа.
Поэтому древние не уставали напоминать о двух типах знания, чтобы не приняли ложное за истинное, но и не отбрасывали знание мирское, которое, хотя и не ведет к Спасению, пригодится человеку на многотрудном пути. Об этом много сказано уже в «Нартском эпосе»: «Два знания должны быть познаны, — высшее и низшее… Низшее — это произношение, проведение традиционно-обрядовых мероприятий, грамматики, толкования слов, метрики, науки о светилах. Высшее же – это то, которым постигается непреходящее». Высшее знание останавливает круговорот бытия, в покое проявляется Мудрость— основа и двигатель сущего. «Самосущий проделал (для чувств) отверстия наружу — поэтому (человек) глядит вовне, а не внутрь себя. (Но) великий мудрец, стремясь к бессмертию, глядел внутрь себя, закрыв глаза».
Есть знание преходящее, функциональное, оно сходит вместе со своим временем, выполнив свое назначение. Оно пестует ум, но не ведет к Спасению. Оно созидает цивилизации, но не дает Свободы. И есть знание непреходящее, высшая Истина, верховный Разум, приобщаясь к которому, человек становится свободным, то есть обретает не иллюзорную свободу, а ту, которую рождает высшая мудрость, Истина, от которой ни убавить, ни прибавить, ибо она есть все, полнота сущего.
И всё же: что же такое то, что невидимо присутствует и всё предопределяет, благотворно сказывается на человеке, возвышает его до небес? И это трудно описать, поэтому прибегают к иносказанию или отрицательным утверждениям. Скажем «дзуары лæгтæ» описывают это так: ничто не рождается, не исчезает, не постоянно и не прерывно, не едино и не множественно, не приходит и не уходит. Но существует также нерожденное, неставшее, несотворенное, неоформленное, то и можно избежать рождения, становления, сотворения, оформления» («Уд»). То есть это то, «что не имеет причины, находится вне сознания или понятия, не рождается и не исчисляется»
Значит, человек не может с этим не считаться, если не хочет своей погибели. Раз это существует извечно, то и не могло не явиться интуиции его, где бы и когда бы он ни жил. «Многое на земле от нас скрыто, но взамен того даровано нам тайное сокровенное ощущение живой связи нашей с миром иным, с миром горным и высшим, да и корни наших мыслей и чувств не здесь, а в мирах иных. Вот почему и говорят философы, что сущности вещей нельзя постичь на земле. Бог взял семена из миров иных и посеял на сей земле и взрастил сад свой, и взошло все, что могло взойти, но взращенное живет и живо лишь чувством соприкосновения своего таинственным мирам иным; если ослабевает или уничтожается в тебе сие чувство, то умирает и взращенное в тебе. Тогда станешь к жизни равнодушен и даже возненавидишь ее» (Достоевский). Т.е. ошибочно выводить то, что «должно», из того, что «есть»; выводить императивы из описаний — логическая ошибка.
Общественная Организация «Иудзинад», с целью популяризации традиционно-культурного мировоззрения осетин, обозначила один из возможных подходов к данной проблеме в рамках традиционно-морального развития осетинского народа, на проведенном Круглом столе «Иерархический строй высших духовных сил осетин». На круглом столе, который проводился в конференц-зале СОИГСИ, принимали участие представители общественных организаций, члены организации «Иудзинад»: Координационного совета; «Ирыстоны дзуары лæггадгæнджытты Совет».
С приветственным словом к участника мероприятия обратился Председатель Правления общественной организации «Иудзинад» Б.Кучиев, который подчеркнул: « В результате исторических процессов культура осетинского народа, как носительница духовных традиций, претерпела серьезный удар. Она не смогла выстоять в условиях постоянно проводящихся реформ и можно сказать развалилась. Что сегодня представляет собой осетинское мировоззрение, которое является основным элементом в определении идентичности человека , носителя осетинской культуры? Это остаток древних культов, существующих на религиозной всеядности, множество разнообразных культов, ценностей и идей, которые далеки от смыслов и понятий осетинской культуры. А для того чтобы сохранить и развить , то что еще есть у Осетии, нам нужно объединить усилия и упорядочить те сохранившиеся знания древности, которые дошли еще до нас. С этой целью и был организован этот круглый стол. Участниками « Ӏ Съезда «Служителей святилищ Осетии»» была принята резолюция, одним из вопросов которой, был вопрос, объединение сил по сохранению традиционно-культурного мировоззрения осетинского народа.
Мероприятие вел Т. Цомаев член Координационного совета Общественной организации «Иудзинад», Руководитель проекта «Ирондзинад». Он подчеркнул, что прежняя идентичность во многом утратила своё содержание. В лучшем случае пока остаются формальные структуры, поддерживающие внешние традиционные элементы культуры, которая отныне выглядит как покинутая обитель. Тело культуры, «лежащее во прахе», несправедливо попирается некоторыми его новыми обитателями, не понимающими, где они находятся и что представляет собой строение, оставленное им в наследство предыдущими поколениями. Подобное положение способно порождать только состояние всеобщего уныния, безысходности, безразличия ко всему происходящему. Забвение смысла традиций, неспособность к самостоятельному подлинному творчеству, отсутствие в умах большинства представления о будущем — это картина действительности, предстающая перед взором непредубеждённого исследователя. И всё же у осетинского общества пока ещё остаётся шанс на возрождение, мы не должны упускать этот шанс. Перед нами стоит задача объяснять молодежи , что собой представляют духовно-нравственные ценности, носителями которых мы являемся. Начнем с того, что моральные предписания следует понимать расширенно, не только лингвистически, но и онтологически. Моральные предписания представляют для людей практический интерес, поскольку они реализуются индивидами, т.е. когда за ними стоят намерения по изменению мира в соответствии с этими предписаниями. К тому же для некоторых людей их моральные императивы никогда не принимали лингвистическую форму, они могли быть запрограммированы в геноме или невербально почерпнуты из практики. Вряд ли моральное предписание, не имеющее отношения к ситуации, в которой находится человек и никем не принимаемое всерьез, может заметно и регулярно влиять на ход событий. Поэтому мы рассматриваем только такие предписания, интенциональное содержание которых потенциально может стать или уже стало действительными намерениями.
Проблема предстанет в другом свете, если мы будем говорить о моральных устоях не как о чем-то отдельном и самостоятельном, а как о чем-то входящем в мир, когда под миром понимается совокупность всего, что есть. Моральному долженствованию и источникам этого долженствования оказывается просто «некуда больше деться», они часть реальности. Ведь есть некая совокупность понятия «ирондзинад», которое включает в себя множество вопросов. Следовательно, моральные нормы могут быть описаны наравне с другими частями мира, что позволяет переформулировать изначальный вопрос «Как нам вывести то, что «должно», из того, что «есть»?» в вопрос «Как нам вывести то, что «есть», из того, что «должно»?». Мы точно сможем ответить, что «есть», описывая то, что «должно», так как за каждым актуальным вопросом, стоит другой вопрос.
Традиционные моральные устои осетин представляют собой уникальный мировоззренческий комплекс духовно-нравственных практик, обрядов и правил поведения, обычно, обозначаемых в осетинском языке через сложно переводимое и многогранное понятие «æгъдау». В то же время, надо отметить, что в понятие «æгъдау» включен весь комплекс правил поведения человека в жизни, общие мировоззренческие категории, а не только духовные или религиозные правила и нормы. Однако при политико-правовой оценке понятия «æгъдау» приходится выделять отдельные пласты . Вместе с тем, надлежит учитывать тот факт, что в осетинском традиционном мировоззрении практически все сферы общественной жизни связанны с традиционно- культурными понятиями, духовными практиками и рассматриваются через призму духовности, по сути, неотделимы от духовных отношений. Но относить эти духовные отношения к религии мы не можем. Это часть мировоззрения, но никак не религия. И сегодня мы будем говорить о том, что мы можем отнести к духовным ценностям и как они выстраивались.
Сегодня исследования в области духовно-культурного мировоззрения осетин носят единичный характер. И все это связано с тем, что в Осетии, в течении нескольких столетий, отсутствует школа служителей святилищ («дзары лæггадгэнджыттæ») , которые являются одновременно носителями: духовно-нравственных ценностей, этнографических, лингвистических и фольклора. И задача Общественной организации «Иудзинад», объединить усилия служителей святилищ («дзуары лаггадгæнджытæ»), общественные объединения, просто людей, с соответствующими мировоззренческими принципами, с целью разработки фольклорных и этнографических текстов , и последующее их издание.
Отправить ответ