В Абхазии, по приглашению членов «Совета жрецов Абхазии» прошла встреча с членами «Совета служителей святилищ Осетии» Северо-Осетинской Республиканской Культурно-просветительской общественной организации «Иудзинад», которые прибыли в Абхазию, чтобы провести переговоры о совместной работе в сфере укрепления и развития национальных, культурных, духовно-нравственных взаимоотношений.
Переговоры о необходимости провести встречу между членами «Совета жрецов Абхазии» и «Совета служителей святилищ Осетии» велись с весны 2018г. , когда на празднование в святилище «Дыдрыпш-ныха» были приглашены члены «Союза ветеранов- добровольцев Отечественной войны 1992-1993гг. абхазского народа — Ир», под председательством С. Дудиева. 
Верховный жрец Заур Чичба на празднике святилища «Дыдрыпш-ныха» уделил особое внимание вопросам своеобразия традиционного мировоззрения и представлений духовно-нравственных вопросов современных абхазов . Он подчеркнул, что в Осетии сохранились те духовно-культурные знания, которыми обладал и абхазский народ. Выразил желание встретиться с носителями традиционных духовно-нравственных знаний осетин «дзуары лæггадгæнæг».
«То, что вы приняли участие в праздновании дня святилища «Дыдрыпш-ныха» есть знак того, что наши связи в вопросах духовно-культурных ценностей, нужно развивать. Наша культура имеет много общего, мы связаны с вами глубокими узами, которые сегодня нужно развивать».
«Союза ветеранов- добровольцев Отечественной войны 1992-1993гг. абхазского народа — Ир» входит в состав «Совета общественных организаций», созданный в СОРКПОО «Иудзинад» еще в 2016г.
Встреча членов организации СОРКПОО «Иудзинад» с «Советом жрецов Абхазии» состоялась 29 сентября 2018г. Данная дата была выбрана не случайно. 30 сентября в Абхазии отмечался День Победы и Независимости . В подтверждение близости осетинского и абхазского народа делегация из Осетии прибыла в Абхазию.
Члены «Совета жрецов Абхазии» подчеркнули: «Мы искренне рады видеть вас на абхазской земле накануне великого праздника для Абхазии- Дня Победы и Независимости. Ваше участие в этом празднике очень важно. У нас очень много общего в истории, культуре и те отношения которые будут складываться между нами, будут направлены на развитие дружеских взаимоотношений».
В ходе совместной встречи членов «Совета служителей святилищ Осетии» и «Совета жрецов Абхазии» было подчеркнуто, то обстоятельство, что для осетин и абхазов первостепенной по важности остается традиционное мировоззрение и при этом полностью отсутствуют мировоззренческие разногласия и бытовые различия между людьми, относящими себя по религиозной принадлежности к христианам и мусульманам.
Видный абхазский просветитель и общественный деятель Симон Басария писал: «если послушать отчеты духовенства, описания разных бытописателей, то абхазы не то христиане, не то мусульмане, не то язычники, а в общем, все они находили у абхазов полный индифферизм к религии. Каждый сознательный абхаз может утверждать, что у его народа действительно создался полный индифферентизм, равнодушие к тем учениям и обрядам, к которым их призывали «православные» священники и «правоверные» муллы. Но абхазы не язычники, они исповедуют правильную веру, вовсе не чуждую ни истинному учению Христа, ни нравственной стороне учения Магомета, ни учению Будды и других великих основателей религии.
Абхазы верят в единого Бога. Указания многих бытописателей, и, в частности покойного Н. Джанашиа, на бесчисленное количество богов, в которых якобы веруют абхазы – полнейший абсурд. Как у абхазов, так и у русских, итальянцев, французов и других народов, в древней мифологии есть упоминания о домовых, русалках, разных духах лесов, гор и т.д. и т.п. Но это не дает повода утверждать, что русские или швейцарцы верят в бога лесов, в богиню вод и прочее …
В религиозных верованиях абхазов насчитали такое множество богов, что в одной книжке Н. Джанашиа «Абхазский культ и быт» богов разных наименований кажется больше, чем всех абхазов. Это вызвало такую нелепость, как «бога занозы», желудочных заболеваний (коклюша), как моление духу хлопка, шелковичных червей, духу льна, и прочее, и прочее» .
Высказанное С.П. Басария убеждение в единобожии абхазов (не говоря уже о его спорной фразе о «правильной вере» абхазов), настолько противоречило утвердившимся представлениям, что оно не стало предметом научного обсуждения. Г.Ф. Чурсин, к примеру, посчитал всю написанную С.П. Басария главу о религии «несостоятельной» . Во время массовых репрессий от своих взглядов был вынужден отказаться и сам С.П. Басария. В итоге в абхазоведении продолжало царить представление о религии абхазов как о языческой и имеющей бесчисленное множество различных богов.
О необоснованности применения термина язычество по отношению к религии абхазов через несколько десятилетий после С.П. Басария указывали некоторые из ученых. В 1974 г. Ш.Д. Иналипа, например, предложил рассматривать эту религию как «национальный» абхазский монотеизм, который, однако «не порвал еще с системой многобожия» .
Недавно к выводу о том, что традиционная религия абхазов не является политеистической пришли Л.Л. Регельсон и И.И. Хварцкия, по мнению которых «народная религия абхазов представляет собой хорошо сохранившийся реликт добиблейского монотеизма» .
Наиболее ясное представление об этой религии дает нам святилище Дыдрыпш, жрецы которого сохранили многие ритуалы и религиозные представления своих предков, полузабытые или утраченные в других местах. Это объясняется тем обстоятельством, что святилище Дыдрыпш оставалось единственным из семи главных абхазских святилищ, которое продолжало функционировать непрерывно в течение всего советского периода. Поэтому излагаемые ниже сведения о традиционной религии абхазов даются в основном со слов нынешнего жреца этого святилища Заура Чичба.
У абхазов один Бог – Анцэа , он является Богом-Творцом и создателем всего мира. Этого единого верховного Бога почитают последователи всех мировых религий, но только каждый по-своему. У Бога имеются апаимбары – «ангелы, высшие существа, слуги и представители Бога на Земле», которые докладывают Богу обо всем происходящем. Наиболее почитаемым среди апаимбаров является Дыдрыпш.
В литературе слово «апаимбар» часто переводится так «пророк». Действительно, скорее всего оно происходит от слова «пайгамбар» – в переводе с фарси «несущий послание» (от Аллаха) – т.е. от одного из имен пророка Мохаммеда. Здесь мы имеем наглядный пример заимствования традиционной религией чуждого ей термина при полной утрате этим термином своего первоначального значения. Ныне слово «апаимбар» переводится абхазскими жрецами исключительно как «ангел». Другое значение этого слова – «старший человек», пользующийся авторитетом у «младших» родственников и знакомых.
Каждый из апаимбаров занят своим делом: они наблюдают за домом, очагом, скотом, горами и морем. Людей же создают и определяют их судьбу «ашачща » («ашацва») – создатели и боги судьбы (дословно – «те, кто раздают, делят»). Когда человек рождается, ашачща «делят: какое кому счастье, кто сколько лет проживет». Некоторые из опрошенных считали, что время от времени ашачща прилетают к дому новорожденного в виде голубей, они могут прилетать к отдыхающему у дороги путнику, которого предупреждают об изменении его судьбы и т.п. Ашачща, как и апаимбары, обо всем докладывают Богу.
Абхазия – это земля, избранная Богом за ее красоту. Когда Бог раздавал разным народам землю, он хотел оставить ее для себя, но отдал абхазам. Среди абхазов повсеместно распространена легенда о том, как прародитель их народа опоздал к назначенному времени «раздачи земель». Он объяснил Богу свое опоздание тем, что не мог отлучиться из дома, так как принимал гостя. В награду абхазу за гостеприимство Бог и отдал ему свою землю. Представление о том, что абхазы получили свою страну от самого Бога-Творца впитывается ими с молоком матери. Поэтому вполне закономерным было столь яростное неприятие с их стороны восторжествовавшей в грузинской исторической науке ложной теории о недавнем появлении абхазов на территории современной Абхазии.
Подобная милость и богоизбранность абхазов, по мнению жреца З. Чичба, объяснялась не только гостеприимством их прародителей, но и тем, что в древности они отличались от других народов своим поведением и нравственностью: их женщины и девушки «волосы не резали», не носили коротких юбок и т.п. Увидев это, «Бог отдал Абхазию абхазам, хотя это была его земля. Бог всегда с нами, хотя мы его и не видим».
Все события мировой истории определяются Богом. Он наказывает народы когда «обижен на них за дурное поведение» и отсюда проистекают все беды народов. Так что, как подчеркнул жрец, в постигающих мир бедах виноваты не правители, а те люди, за грехи которых народы наказываются Богом.
Абхазия оберегается и защищается семью святилищами-аныхами, совокупность которых называется «быжныха» («семь святилищ»). К настоящему времени возобновлена деятельность пяти из них, это – Дыдрыпш-ныха, Лашкендар-ныха, Лдзаа-ныха, Лых-ныха и Ылыр-ныха. Шестое святилище Инал-Куба находится в горной долине Псху, населенной ныне русскими. Местные русские называют Инал-куба «святой горой», считают, что там запрещено охотиться и еще помнят о том, как абхазы приходили в это место и совершали там жертвоприношения. Причем, по воспоминаниям старожилов, абхазы приносили в жертву одного барана, а второго – отпускали на волю (к большому удовольствию знавших об этом обычае местных жителей).
По поводу имени и расположения седьмого святилища у наших абхазских собеседников не было единого мнения. Заур Чичба и некоторые из опрошенных назвали таковым Бытху – древнее святилище убыхов в г.Сочи.
Хотя молельщик может исполнять свои функции пожизненно, они не закреплены за определенными фамилиями. К тому же, для назначения молельщиком совсем не обязательно быть «кристально чистым» человеком, что является совершенно непременным качеством для абхазского жреца. К примеру,в 1998 г. в одном из сел Гудаутского района ацу-ныхе, молельщиком был не слишком уважаемый в селе человек, известный своим пристрастием к застольям с обильными возлияниями и получивший за это у односельчан красноречивое прозвище «тамада».
По словам жреца Заура Чичба, аныхырта имеются в каждом селе и они ошибочно рассматривались разными авторами (скорее всего со слов местных жителей) как аныхи. Действительно, для большинства опрошенных нами абхазов различия между аныха и аныхырта не были четкими: многие из опрошенных нами людей называло аныхами не только семь главных святилищ, но и ажиры, фамильные места молений и т.п. К тому же, в некоторых из святилищ, отнесенных Зауром Чичба к категории аныхырта, имеются собственные жрецы, принадлежащие к определенным фамилиям и считающие их именно аныхами (например, жрецами Аергь-Лапыр-ныха являются Цымцба).
О той важнейшей роли, которую играют жрецы в традиционном обществе можно судить по следующей цитате Б.А. Рыбакова, которая в полной мере может быть отнесена и к абхазским жрецам прошлого и настоящего: «Простой сельский волхв должен был знать и помнить все обряды, заговоры, ритуальные песни, уметь вычислить календарные сроки всех магических действий, знать целебные свойства трав. По сумме знаний он должен был приближаться к современному профессору этнографии с тою лишь разницей, что этнограф должен долго выискивать полузабытые пережитки, а древний колдун, вероятно, получал многое от своих учителей-предшественников. Без непрерывной преемственности поколений нельзя представить себе тысячелетнюю традиционность всех разновидностей фольклора»
Жрецами семи главных абхазских святилищ могут служить только представители определенных абхазских жреческих фамилий: Гочуа (Лдзаа-ныха), Харчлаа (Лашкендар-ныха) Чичба (Дыдрыпш-ныха), Шакрыл (Лых-ныха) и Шинкуба (Ылыр-ныха). Жрецами некоторых почитаемых, но не входящих в число «быжныха» святилищ, также могут быть только представители определенных фамилий. Например, жрецом святилища Аергь-Лапыр-ныха является самый старший по возрасту мужчина в фамилии Цымцба (в этой фамилии считается, что он как бы автоматически обладает всеми необходимыми для этой должности моральными качествами: по словам нынешнего жреца, «среди цымцбовцев нет недостойных»).
В случае принятия на себя жреческих обязанностей без достаточных на то оснований, божественные силы могут наказать самозванца. Так, первоначально жрецом возобновленного святилища Лашкендар стал один из представителей фамилии Аршба, но вскоре он был вынужден осознать опрометчивость этого шага и согласиться с тем, что жрецами должны быть представители другой фамилии.
По устной традиции, в прежние времена в Абхазии существовал совет жрецов. Возобновление работы нескольких абхазских святилищ предполагает регулярное общение жрецов между собой и поэтому, по мнению Заура Чичба, стало логичным создание в 2012г. такого совета. Однако, здесь хочется подчеркнуть, что создание подобного органа стало актуальным лишь после того, когда жрецы возобновленных святилищ смогли добиться у местного населения авторитета и влияния, сопоставимого с тем, которым пользуется в среде абхазов святилище Дыдрыпш.
Важную роль в традиционной религии абхазов играет принцип внутренней и внешней «чистоты». Жрецы, которые рассматриваются как посредники в общении между Богом и людьми, не могут назначать никакого вознаграждения за свою деятельность.
Чаще всего в жертву приносится молодой бычок, реже – козел, в некоторых случаях – баран, петух и т.п. Согласно объяснению Заура Чичба, жертвенное животное должно быть мужского пола потому, что Бог и Дыдрыпш – мужчины.
В настоящее время жрец может быть в одежде любого цвета, однако она должна быть непременно чистой и тщательно отутюженной. Во время моления жрец непременно расстегивает ворот своей рубахи и снимает пояс.
Сходная практика бытовала у осетинских жрецов. Как отмечает Анатолий Варзиев (Координатор «Совета служителей святилищ Осетии»), осетинскому «дзуары лæггадгæнæг» при совершении службы не следовало иметь при себе кинжала – основного элемента одежды, подчеркивающего мужское достоинство. «Кроме того, он облачался в белую одежду и в бязевый (а не обыкновенный) бешмет (причем без пояса)».
Вероятно, что практика снятия жрецами пояса (на котором в прежние времена непременно находился кинжал), а также развязывание головного убора с набрасыванием его концов на плечи и расстегивание воротника одежды, была призвана символизировать максимальную открытость и чистоту помыслов людей перед Богом. Подобная чистота вряд ли может быть у людей вооруженных (в этом плане показательно, что выражение средневековых летописцев «препоясать чресла» имело значение «начать войну»). Важное символическое значение в традиционной религии осетин и абхазов принадлежит огню, дереву и камням.
Камень, твердейший и неразрушимейший из всех земных материалов, говорил древнему человеку еще об одном, крайне важном свойстве Бога – о Его вечности и незыблемости. Смертный, легко разрушимый человек, желал соединить себя с существом, над которым не властны смерть и тление. И видимо поэтому камень стал для людей неолита «иконой» непостигаемого Бога» . Подобное глубокое символическое значение, которое придавалось в древности необработанному камню, подтверждается Ветхим заветом. «Если же будешь делать Мне жертвенник из камней, то не сооружай его из тесаных. Ибо, как скоро наложишь на них тесло твое, то осквернишь их» (Исход, ХХ, 25).
Одновременно огонь мог рассматриваться как выражение и символ божественной справедливости, способный очистить нечистое и оскверненное, как свидетель клятв. Подобные древние представления можно проследить и в современных абхазских и осетинских ритуалах, хотя их первоначальное значение забыто абхазами: например, обряд очищения огнем жертвенного животного.
Устремленное ввысь дерево в древности могло олицетворять собой являющееся источником плодородия Мировое древо, которое связывает между собой Небеса, Бога и Нижний Мир, Землю. Таким образом, весьма вероятно, что сочетание огня, камня и дерева в традиционном мировоззрении осетин и абхазов имеет очень глубокие корни.
В настоящее время древний смысл многих, отправление традиционных духовно-нравственных мероприятий , обычаев, культуры поведения и т.д. оказались скрытыми для нас, как осетин так и абхазов. И мы должны поставить и решать совместно вопросы именно национального этнического возрождения, основанного на культуре, духовно-нравственном воспитании молодежи. Мы совместно должны конкретно предлагать какие-то механизмы решения проблем, а потом должны воспитывать именно в таком духе молодежь, формировать у них именно это этническое сознание. Нужно возрождать родовую этику
Верховный жрец Абхазии Заур Чичба привел примеры того, когда родовая мораль оказывается самой высокой этической нормой. Даже правительство Абхазии опирается на народную этику, которая подчас оказывается сильнее гражданских институтов. Это и плохо, и хорошо: когда милиция оказывается бессильна, то обращаются к жрецу. Современному правозащитнику такое непонятно, но… На первое место выступает не формальный закон, а нечто более высокое. Это может себе позволить небольшой по численности народ .
Таким образом, члены «Совета служителей святилищ Осетии» и «Совет жрецов Абхазии» пришли к единому мнению, что культуру можно сохранить, только творя ее. И очень хорошо, что эта встреча наконец состоялась. Впереди, совместная работа по изучению и сохранению исторических , культурных ценностей Абхазии и Осетии , совместно с учеными и исследователями, что и станет одним из приоритетных направлений в вопросе укрепления и национального самосознания народов и их дружбы.
Пресс-служба СОРКПОО «Иудзинад»
Отправить ответ