Почти сто лет назад осетинский историк и философ Темырханты Сослан написал короткий, но исключительно ценный для нас очерк, выделяющий сущностные черты осетинского мировозрения. Здесь мы можем отметить некоторые моменты из работы осетинского автора: «Хотя осетины официально числятся христианами и мусульманами, но до сих пор они держатся религии своих предков, согласно которой верят в Единого Бога, Творца Мира, в существование души и загробного мира, и в мир духов, подчиненных Богу… Эта религия осетин не знает ни храмов, ни идолов, ни священнического сословия, ни священных книг. Взамен священных книг она имеет мифологию полную безыскусственной поэзии, возбуждающей ту святую искру, которая поднимает человека, освещает и греет его душу, заставляет его стремиться к добру и свету, дает ему мужество и силы безбоязненно бороться со злом и пороком, вдохновляет его к самопожертвованию для блага ближних.
Осетины никогда не говорят о сущности Бога, не изображают его и ничего не утверждают как доподлинно Богом сказанное, но зато часто слышишь у них, как, укоряя бессовестного, говорят: «Бойся Бога, имей совесть». Не говорят ли они этим, что есть «нечто высшее», которому должен подчиняться человек, что это «нечто высшее» проявляется через совесть, которая, как мы знаем, представляет совокупность лучших понятий, унаследованных от предков, или воспринятых самим человеком. Лучшие же понятия содержат в себе стремление к общему благу, служение которому требует, следовательно, то «нечто высшее», которому должен подчиняться человек… Эта религия – та сила, которая поддерживала несокрушимость духа осетин в их титанической борьбе со стихийными бедствиями гор и их бесплодием, а также и засильем врагов, не дававших им возможности свободно вздохнуть… Так велико и благотворно влияние осетинской религии, и не удивительно, что при таком могущественном влиянии родной религии, осетины не могли поддаться влиянию чуждых религий, несмотря на то, что иноземные завоеватели всей мощью своего государственного аппарата поддерживали свою религию, понимая хорошо, что только привитием ее могут окончательно завоевать осетин».
Для нас осетин, как носителей определенного типа религиозности, представления о Боге наполняют сущность нашего мировоззрения и проявляются в самой простой обыденности. По выражению выдающегося исследователя осетинской культуры Всеволода Миллера «имя Хуцау беспрестанно в устах осетина: оно слышится в большинстве пожеланий, которыми так щедро снабжен этикет повседневной жизни…» Следует отметить – наша духовная культура коренится на огромном пласте индоевропейского духовного мира, существенно повлиявшего на лучшие черты религиозных учений распространенных по всему миру. Наши представления о боге указывают на абсолютный универсализм бога, это не бог осетин или еще кого-то, это бог всех и всего. Осетинское слово «Хуцау» передает понятие бог, но это понятие присуще только ему одному. Ничто другое не может быть названо «Хуцау» (бог). Отсутствие или неприлагаемость имен к понятию «Хуцау» показатель его трансцендентности и показатель высокой степени развития абстрактного мышления у носителей данной культуры. Невыразимость трансцендентного бога в осетинской религиозной традиции, говорит о его универсализме. Бог, не имеющий имен, вещей-атрибутов (фетишей) которые творят, определяют и связывают образ с определенной эпохой, культурой, языком, отражающие в себе качества для них характерные, является в осетинском мировоззрении универсальным и всеохватывающим. В осетинской религии для ее трансляции используется действие – обряд, ритуал и слово – молитва, но никак не вещь, предмет. Наша религия живет в мыслимых нами же образах, представление которых требует мыслительной активности и развития абстрактного мышления.
Человек стоит в центре осетинского мироощущении и миропонимания. «Адæймагæн Хуцау – йæ раттæг, йæ фæдзæхсæг». «Хуцаул чи ’ууæнды, уый фыццаг йæхиул æууæнды (тот, кто верит в бога, тот, прежде всего, верит в себя) Для осетинской традиционной морали отношение к богу выражается и проявляется прежде всего, в том, как осетин ведет себя по отношении к другому человеку, «Адæмы хорзæх æмæ Хуцауы хорзæх иу сты», «Адæмæй арфæгонд – Хуцауæй арфæгонд» — гласит народная мудрость. Главное для нас – отношения к самым близким людям, к своей семье. У осетин говорят: «Когда домочадцы любят друг друга, то и бог любит их». Осетинская идеология не просто освящает брак, религиозная жизнь во всех ее формах обусловлена наличием семьи у осетина. Для совершения обряда-молитвы жена должна приготовить пироги, муж принести жертву, произнести молитву, младший из мальчиков первым причаститься к молитвенным дарам.
Традиционная осетинская мораль освящает пытливость ума и обретение знаний. Осетинская мудрость гласит: «путь разума (есть) носитель счастья» «Дороже ума ничего нету», «Ум одна часть, свет – другая». О боге осетины говорят: «думай больше, неразумных Бог наказывает» «Хуыцау дæс хаттæн зондджынмæ байкъусы, иу хатт – æдылымæ» (Бог десять раз слушает умного, один раз глупца); «Хуыцау дæр сæрæнты фарс у» (Бог на стороне энергичных, умных). Сама религия для нас средство, способ познания и видение мира: «Ирон дин – дунейы æмбарынад» (Осетинская религия – представление, осознание вселенной).
В осетинских представлениях одна из функций самого бога – примиритель или создатель условия для мира, о нем говорится: «æзнæгти кæрæдземæ ка хæстæг кæнуй æма дзиллити федауци надбæл ка аразуй». (врагов (враждующих) кто примиряет (сближает) и народы (людей, массы) кто направляет по достойному пути (пути приличия)). Бог – абсолют здесь выступая в качестве образчика по отношению к зæд(ам) и дзуар(ам) наделяет их этими же функциями и качествами. Созданные Богом зæд(ы) и дзуар(ы) также проявляют себя как покровители и блюстители взаимопонимания между людьми, правды, истины, справедливости для всех.
Бог в осетинских воззрениях выступает в качестве образчика также и для человека: «адæймаг аци дуйнебæл æй Хуцауæн ковун æма Хуцауи кадгин кæнуни туххæй лæвæрд, хъæбæрдæр ба Хуцауи минеугутæ фæнзуни туххæй» (Человек в этом мире дан (поставлен), чтобы молится богу и прославлять бога, а больше (сильнее) для того, чтобы подражать (следовать примеру) свойствам (качествам, способностям) бога).
Осетинская духовная культура, не наделяющая бога какими-либо атрибутами, не заключает представления о боге в национальные или конфессиональные рамки. При взаимодействии с иными формами религиозных культур, традиционная осетинская мысль выработала концепт Хуцæуты Хуцау. Данное понятие мы рассматриваем в контексте освещения проблем взаимодействия осетинской религии и религиозных представлений других народов, конфессий контактировавших (и контактирующих) с осетинами. В виду отсутствия в осетинской религиозной традиции отрицания иных форм религиозных представлений (отсутствует так же категориальный и терминологический аппарат), осетин признает право иметь другие, отличные от его собственного религиозного опыта и восприятия бога, воззрения. Исходя из чего, термин Хуцæуты Хуцау есть выражение не множественности, а наоборот единства, всеобъемлющего универсализма бога, не делающего национальных, конфессиональных каких либо различий вообще.
На основе осетинской культуры, мировоззрения и религии в принципе отсутствует возможность враждебного или агрессивного отношения к представителям других религий или к иным формам мировоззрения. Осетинская духовная культура не содержит в себе идеологем направленных на возможное разделение народов, людей по признакам их расовой, этнической, конфессиональной принадлежности. Осетинская религия не имеет содержания, почвы, на основе которой возможно негативное и враждебное отношение к носителям других религиозных ценностей. В нашем языке и культуре речи отсутствуют слова и выражения разделяющие, уничижающие людей по признакам их религиозности.
Отправить ответ